Натянутая тетива

4 марта 2011

С кинематографией азиатского региона теплые отношения у меня откровенно не складываются. Ким Ки-Дука я смотрю ровно по одному разу не считая великолепных "Пустого дома" и "Весны, лета, осени, зимы и снова весны". Мне подавай чего попроще, не люблю этот навязанный классический символизм, метафоры (слишком уж мы быдло-с, извините-с) и пантомиму. Да, в общем, вы угадали, главные герои немы. Продолжая славные традиции избавления от лишнего шума, господин Ким наделил речью только второстепенных персонажей, а главного героя неодушевленного бытия - лук - силой и голосом (впрочем, издаваемым за кадром корейской скрипкой). Ветхий баркас стал пристанищем для троих - для лука, старика и девушки, никогда не видевшей берега. Лук ждет вечера, чтобы петь, удобного случая, чтобы припугнуть приезжих рыбаков да в тысячный раз вонзиться в нарисованное на деревянной обшивке тело Будды, старик - дня совершеннолетия девушки, чтобы жениться на ней, а девушка ничего не ждет. Так и живут. В какой-то момент идиллия размеренности нарушается, что вполне ожидаемо, приятным молодым человеком. Вполне логично, что это могло бы привести к хэппи-энду, но по традициям кинематографии Ким Ки-Дука хэппи-энд если и будет, то непременно с потерями - старое, отжившее свой век, уходит под воду, забирая с собой то, что должно было забрать изначально, а новое уплывает в светлое будущее. Причем, я говорю не в переносном, а в прямом смысле, предыдущее предложение лучше всего характеризует финал картины. До финала, разумеется, будет относительная статичность на протяжении двух третей фильма и в последней трети крещендо. Так что если вам удастся справиться с собой и не заскучать в течение большей части или вообще заинтересоваться, чем все кончится - то фильм вы досмотрите. Рекомендовать его к обязательному просмотру не хочу и не буду, уж слишком это на любителя, а я, например, не любитель неприкрытого непосредственного реализма, с которым Ким Ки-Дук обыгрывает самые низменные стороны человеческого бытия, переходящего в мистический метафоризм в самом конце.