Солнце мертвых

15 сентября 2011

"Есть темы, проникнутые всепокоряющим интересом, но слишком ужасные, чтобы стать законным достоянием литературы. Обыкновенно романисту надлежит их избегать, если он не хочет оскорбить или оттолкнуть читателя. Прикасаться к ним подобает лишь в том случае, когда они освящены и оправданы непреложностью и величием истины. Так, например, мы содрогаемся от "сладостной боли", читая о переправе через Березину, о землетрясении в Лиссабоне, о чуме в Лондоне, о Варфоломеевской ночи или о том, как в калькуттской Черной Яме задохнулись сто двадцать три узника. Но в таких описаниях волнует сама достоверность - сама подлинность - сама история. Будь они вымышлены, мы не испытали бы ничего, кроме отвращения." Эдгар Аллан По На этой цитате отзыв можно было бы совершенно спокойно закончить, ибо слова американского классика как нельзя лучше передают общее ощущение от прочитанного. "Солнце мёртвых" невозможно охватить, осознать, понять до конца; невозможно, потому что сытому и спокойному никогда не понять голодного и отчаявшегося, его глаза закрывает жировая плёнка довольного благополучия и жизненного оптимизма. Совершенно потусторонний, "ломанный", "болезненный" язык, антропоморфные описания природы, полубредовые речи умирающих людей, затхлое дно человеческой сущности - все это вплавлено в единый монолит эпопеи, неотделимо друг от друга, кружится и ходит по нескончаемому кругу смерти под мертвым, бледным солнцем. Мир снова вернулся на тысячи лет назад, вокруг хаос и тьма, всё, что было раньше, потеряло смысл и кажется всего лишь странным сном. Есть только одна реальность - сырой, гнилостный запах только что вырытой могилы. Плач о потерянном "Рае" и горькое непонимание. Солдаты в остроконечных шапках с красными звездами, иссохшие дети, умирающие кони, безжалостное море - все это могло бы быть страшной сказкой, гениальной антиутопией. Увы, повествование Шмелёва не имеет отношения к этим жанрам. И если хотя бы один человек, разрезая корочку свежеиспеченного хлеба, хоть на мгновение подумает о своём истинном счастье - значит эта книга была написана не напрасно.