Одинокая снежинка
За окном пролетела одинокая снежинка, бледная на фоне серого неба. Мортон захлопал глазами, но вот мелькнула еще одна, потом еще, и вот уже вихрящаяся пелена скрыла низкие облака. Понемногу Мортон расслабился. Так уютно сидеть у огня, потрескивающего в камине, пока на улице бушует неслышная тебе буря.
Полузадушенный крик
Свеча мгновенно погасла, словно фитилек прижали невидимые пальцы: я с трудом сдержала полузадушенный крик. Еще одна свеча горела на комоде, но и ее постигла та же участь. В комнате наступила могильная тьма, плотная и непроглядная.
Под светом лампочек
До самого Нового года дом в их полном распоряжении, во всех каминах пылает огонь, светятся лампочки, вплетенные в гирлянды остролиста, сбегающие вниз вдоль перил лестницы. Мори собственноручно изготовил лампочки и специально придал нитям накаливания причудливые формы.
Предпраздничная суета
Верхушки крыш словно выгравированы на затянутом бурым маревом небосклоне. На улицах кипит восхитительно предпраздничная суета. Продавцы жареных каштанов, апельсинов, лавки сияют газовым светом, по мостовой бесконечные вереницы двухколесных экипажей и омнибусов, повозок и тачек.
Кресло Чиллингема
Механическое кресло снова скрипнуло. Захлебываясь ужасом, Эвелин перевела на него взгляд. Устройство по-прежнему стояло слева от нее, рядом с лежаком, но уже не повернутым в сторону. Теперь оно было повернуто к ней.
На Солеварной ферме
Было три часа пополудни, до Рождества оставались считаные дни, и валил густой снег; я заподозрил, что эти места безлюдны, как и сейчас, круглый год. В поле зрения не наблюдалось других жилых домов, а от самой Солеварной фермы, судя по всему, осталось одно название.
%text%